Наша Победа. Моя история

По какой причине история подарила двадцатому столетию столько кровавых войн, остается тайной. Но еще загадочнее и удивительнее судьбы тех, кто прожил весь этот жестокий век.

Иван Трофимович Бутков жил почти сто лет. Родился еще при царе, в 1899 году, в крестьянской семье. Возможно, именно из-за происхождения революция его почти не коснулась. Наоборот, после нее за трудолюбие и хорошие организаторские способности он был назначен заведующим молочно-товарной фермой. Женился на простой колхознице Татьяне Павловне.

Семья жила счастливо, в трудах и заботах. Жена подарила Ивану Трофимовичу двоих ребятишек — Коленьку и Машеньку. Старший уехал учиться на железнодорожника, младшая заканчивала школу и росла родителям помощницей. Жизнь шла своим чередом, пока Татьяна Павловна не поняла, что снова беременна. Хотя это было как снег на голову, ребенку обрадовались.

Завтра была война

В 1941 году в их жизнь «вероломно, без объявления» ворвалась война. Главу семьи призвали на фронт. Перед отправкой он сказал жене: «Дитя береги. Я, может, только ради него и останусь жив». Этим словам суждено было стать пророческими.

Все тяготы пехотных войск делил с товарищами Иван Трофимович. Письма не доходили, и он не знал, что в декабре сорок первого у него родилась дочь, которую назвали Людмилой.

Шел 1942 год. Войска Красной Армии отступали к Дону. В ночь на 6 июля отряд остановился в деревне Ольховатка Воронежской области. Но хозяин одного из домов оказался предателем и сообщил о них немцам. Попытка уйти от преследования провалилась. Их окружили. Тогда Иван Трофимович и получил первое ранение в ногу. Незалеченная рана беспокоила его всю жизнь, саднила по ночам, ныла.

В плену

Только в концлагере, куда он попал, некогда было обращать на нее внимание. О своем пребывании там Иван Трофимович никогда не упоминал (в советское время к бывшим пленным было особое отношение). Известно лишь, что последний в его жизни концлагерь находился в Австрии. Вероятно, одно из сорока девяти подразделений Маутхаузена.

«Отец редко рассказывал о концлагере, — вспоминает Людмила Ивановна, дочь Ивана Трофимовича. — Говорил, что над ними жестоко издевались, постоянно били, в любую погоду заставляли работать с утра до ночи, а труд был непосильным. Вечером после возвращения в лагерь всех обыскивали, даже в мороз раздевали донага, чтобы проверить, нет ли с собой чего запретного. Питались объедками: картофельными очистками, хлебом из опилок, супом из овощных отходов... Большим везением было найти косточки — их перемалывали и делали муку. В бараках не хватало места. Ни матрасов, ни одеял... Многие спали прямо на полу. Помню, рассказывает мне все это папа, а я его обниму и плачу».

Несмотря на чудовищные условия, голод, вшей, клопов, грязь и постоянный страх оказаться в газовой камере, пленные не потеряли человеческого достоинства. Иван Трофимович говорил о многочисленных проявлениях солидарности и взаимопомощи. Узники несли своих обессиленных товарищей на место работы, спасая от неминуемой расправы, для больных крали пищу.

Глядя вечности в глаза

Однажды Иван Трофимович и сам заболел. Эпидемия дизентерии поразила весь лагерь. Умирающих складывали в один барак штабелями, а трупы немцы забирали по утрам. Никакой медицинской помощи, конечно, пленным не оказывалось.

Лежа на полу холодного барака, он мысленно прощался с жизнью. Внезапно тихие стоны нарушил резкий голос русского перебежчика-надзирателя: «Есть кто из-под Воронежа?» Ивану Трофимовичу хотелось прокричать, но из груди вырвался лишь сдавленный шепот: «Я...»

Предатель помог только своему земляку. Он принес в барак кусок вареной картошки с килькой и строго-настрого запретил больному пить воду. На другой день ситуация повторилась. Пить хотелось нестерпимо, но, помня наказ, пленный позволил себе лишь маленький глоток эрзац-кофе.

Иван Трофимович оказался единственным вышедшим из этого барака смерти на своих ногах. Слишком слабый, он больше не мог работать. Перебежчик снова помог: определил в пошивочный цех. Шить Иван Трофимович не умел, но это был шанс остаться в живых. Товарищи по цеху его поддержали: показали, как нужно держать иголку с ниткой, как делать ровные строчки.

Весной сорок пятого

Концлагерь освободили в мае 1945 года. Можно было возвращаться домой, к семье. Путь из Австрии занял несколько месяцев...

А дома его ждали.

Людмила Ивановна хорошо помнит обстановку в семье:

«Мне исполнилось всего три года, но я очень ждала папу. Каждый день вставала на колени в горнице перед иконами и молилась: „Боженька, верни мне папку живым!“. Время было голодное и страшное. Когда начала приближаться осень, надежда на возвращение стала таять.

Однажды соседка предложила маме погадать. Говорили, что, если спящего ребенка взять за мизинчик и задать вопрос, он сквозь сон ответит правду. Вот меня соседка с мамой и спросили во сне:
— Трошка вернется живым?
— Неть.
— А Ваня?
— Да.
— А где сейчас папка?
— В поезде.

Что такое поезд, я тогда не знала. Но гадание сбылось. Трошка — соседский сын — погиб, а отец вернулся».

Кто не ждал меня, тот пусть скажет: повезло

Осенний день был пасмурным. Татьяна Павловна колола дрова и плакала: у всех мужья и сыновья пришли, а ее любимого так и нет. Как одной с детьми зимовать? Топить — и то нечем.

Вечером в дверь постучали. Женщина не хотела открывать, думала, грабить пришли. Долго уговаривал муж впустить его: «Таня, Танюша, открывай, это я, Ваня, вернулся!».

Это одно из самых счастливых детских воспоминаний Людмилы Ивановны: «Маша была на танцах, а Коля на учебе. Дома только мы с мамой. Просила она отца меня не будить, а он не выдержал, схватил меня и стал носить на руках, целовать. Помню, тогда еще кусок сахара большой принес. Вот радости-то было! А потом сестра вернулась с танцев. Как сейчас помню: замерла у двери и молчит. Отец на нее смотрит, она — на него. И так несколько секунд. А потом как закричит: „Папка!“ — и на шею ему бросилась».

Новая жизнь

После войны Ивану Трофимовичу пришлось трудиться конюхом — устроиться на работу было сложно. Никто не доверял побывавшему в плену солдату, косились, как на предателя.

Младшая дочь вспоминает:

«Только спустя восемь лет после окончания войны отцу предложили прежнюю должность заведующего фермой. И то потому, что предприятие стало разваливаться, а он был хорошим руководителем. Кроме того, за него лично поручился большой человек. А до этого родители были простыми колхозниками. Помню, идут они с покоса, уставшие, да дружно поют:
„За горою у колодца,
Где студеная вода,
Вслед за жнейкою вязала
Снопы девка молода“.
Разносится песня по всей округе...»

А в 1985 году родина оценила и его вклад в Победу над фашизмом и восстановление страны из послевоенной разрухи, Иван Трофимович был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Давно уже нет Ивана Трофимовича. Умер он на девяносто четвертом году жизни, успев увидеть внуков и правнуков. Но память о прадеде навсегда останется в сердцах его потомков.